Галина Черкасова - Ключ[СИ]

— Сядь. И прекрати орать, — Азар покосился на старика-негура, который застыл у соседней скамеечки, поводя хвостом. — Запись стерли с университетского форума, твои друзья из СБ постарались. Жаль, слишком поздно. Они, видимо, совсем не хотели, чтобы мир узнал о демонах, гуляющих по острову. Подумай только, большая часть мира считает, что демоны — это сказки, а Великая ночь — древняя война между нашими народами.

— Война… Она не началась, пока я валялась?

— Войну не проспишь, — Азар скрестил руки на груди. — У тебя будут серьезные проблемы из-за этого видео.

— У меня они и так несмешные, — я принялась прохаживаться вдоль скамейки туда-сюда, стараясь отвлечься от боли, которая подогревала мою злость. — Уверена, запись сделал Зир. Он держал в руках телефон, прячась за спину Рахиза. Вшивый грызун, как он умудрился удрать? Надо было и его скормить демону!

Тяжело дыша от ярости, я посмотрела на Азара, ожидая одобрения, но орк безмятежно разглядывал фонтан, всем своим видом олицетворяя абсолютное спокойствие.

— Надо бы повидать Арельсара, — пришла мне в голову мысль. — Он всегда знает, что делать.

— Тот кевт? Когда ты лежала без сознания, он ругался с Шнори у твоей палаты. Вопили так, что их успокаивали врачи и медсестры.

Я медленно опустилась на скамейку, во все глаза глядя на Азара.

— Шнори был здесь?! Из-за меня?

Орк кивнул.

— Он приткнул кевта тем, что тот не имеет права ради своих интересов рисковать жизнью студентов.

— Шнори умеет орать, — вот так новость. Гоблин заступался за меня? Хотя, скорее всего, он лукавил, выговаривая Арельсару — его самого заботила отнюдь не моя жизнь, а собственные цели и положение университета.

В игре интересов великих мира сего наши жизни выступали разменной монетой.

— Ты сказала про разваливающееся поле, — медленно заговорил Азар, не сводя глаз с фонтана. — Что ты имела в виду?

Негур уселся на скамейку и выудил из-за пазухи маленького ручного змееныша, который тут же оплел его кисть и принялся раскачиваться над ладонью, отмеряя пульс хозяина.

— Когда…, - я откинулась на скамейку, стараясь не задеть плечо. — Когда я начала тебя хилить, твое поле сильно… расслоилось, из целого стало похоже на лоскутки. Знаешь, когда носитель поля здоров, оно единое, без брешей. А у тебя оно разваливалось так резко, что я просто не успевала достраивать его. Просто… хм… поле теряет свою целостность… перед тем…

— Как растворится в земном, — мрачно закончил Азар. — Перед смертью… Откуда ты это знаешь?

Я заколебалась, раздумывая, стоит ли вдаваться в подробности.

— Моя мать была неизлечимо больна, — наконец, начала я. — Ну как, неизлечимо. В Глирзе. Уже тогда я умела щупать поля, и чувствовала, как рвется её. Это происходило медленно, но каждый раз, когда я бралась ослабить её боль, я ощущала, как тает поле. И однажды оно просто растеклось, растворилось…

В 23:06.

Ветер бросил на нас воду из фонтана, и я смахнула капли со щеки.

— Тогда я не знала, что поле можно… штопать, дополнять. Может, я что-то смогла бы предпринять.

— Спасибо.

— Что? — я обернулась, отпуская воспоминания.

— Спасибо, Антея, ты спасла мне жизнь, — Азар положил свою лапу мне на руку, и странное чувство спокойствия захватило меня.

— Ты ведь тоже пришел мне на помощь, но видишь, что из этого вышло, — негур звонко чихнул, и я, будто придя в себя, выдернула руку. — Пойдем в корпус? Здесь холодно.

Орк кивнул и, поднявшись, последовала за мной. Вход в госпиталь СБ был ограничен, Хельму, Инзамар и Джеймса сюда попросту не пускали, но Азар часто бывал у меня. Он, кажется, проходил какие-то процедуры после ранения, хотя я думала, что его исследуют на предмет влияния моих хилерских качеств.

— А я всё думала, почему весь медперсонал смотрит на меня как на сумасшедшую, — процедила я, останавливаясь у двери и смотря на Азара. — Интересно, как теперь СБ назовет демона? Снова медведем или диким котом? Придумают, что всё это монтаж и…

— Приятно слышать твое мнение о нас, — я подскочила от неожиданности и уставилась на Арельсара, который, одетый в какую-то чудовищную цветастую рубашку и светлые брюки, замер у входа. Я даже не заметила, как стеклянная дверь отъехала в сторону.

Азар оскалился.

— Какими судьбами, капитан? Снова будете прикрываться детьми в охоте на демонов?

Кевт, сощурившись, посмотрел на Азара. Во тьме его глаз не было ни блика — только чернота, матовая, без блеска. Орк опустил голову.

— Не руби с плеча, Азар, — спокойно ответил кевт, и повернулся ко мне. — Нам нужно поговорить.

— Вы смотрели то видео? — спросила я, почесывая плечо.

Арельсар кивнул.

— У тебя есть время на разговор? — спросил он, игнорируя злобное рычание Азара.

— Конечно! — выпалила я. — Мне самой хотелось с вами поговорить, но…

— Не пора ли решать свои проблемы без неё? — Азар шагнул к Арельсару, и они замерли друг против друга, едва ли не упираясь грудь в грудь. Орк смотрел на кевта сверху вниз, низко рыча, но тот лишь поджал губы и покачал головой.

— Азар, у тебя есть право? — он кивнул в мою сторону.

Орк посмотрел на меня и, вдруг, ни с того, ни с сего, отступил в сторону, освобождая путь.

— Нет. Но она нужна мне в кластере.

— Учту. Хватит копаться в песке, не находишь?

— Сам разберусь, — орк ещё шагнул назад. — Я подожду вас здесь.

Недоуменно вскинув брови, я кивнула, совершенно не понимая, о чем шла речь. Арельсар пропустил меня вперед, не сводя глаз с Азара.

— Крахта? — бросил кевт.

— Бахтар! — рявкнул Азар в ответ так, что стекла зазвенели. Я обернулась.

— Что происходит?

— Идем, — Арельсар подтолкнул меня в спину. — Нас ждут.

Мы прошли по стеклянной галерее, огибавшей внутренний двор, и поднялись на второй этаж, где располагалась моя палата. Я молча следовала за кевтом, которого, кажется, очень развеселила ярость орка.

— Проходи, — кевт открыл дверь палаты и снова пропустил меня вперед.

У самого порога я замерла, с удивлением глядя на чужака в моей палате. Высокий, светловолосый эльф в строгом костюме темно-сиреневого цвета стоял возле окна, боком к нам, и, раздвигая тонкими пальцами жалюзи, смотрел во двор.

Кевт закрыл дверь и, пройдя вперед, завалился на диван.

— Дезмон Лиссанель, — эльф обернулся ко мне. В свете солнца, лучи которого проникали в комнату между пластинками жалюзи, его лицо казалось неестественно светлым, почти белым. — В настоящее время я возглавляю орден Миротворцев.

— Здравствуйте, — произнесла я довольно громко. — Антея Тейер.